История открытия фосфора уникальна и неординарна. На пороге XVII века чудесный миф об алхимии изрядно поизносился. Ведь тех, кто видел и знал, как неблагородные металлы превращаются в благородные, — единицы. Но и у них в арсенале были лишь клятвы и обещания. Одними голословными рассказами и пламенными заверениями никого не убедишь. Нужны реальные доказательства, а их нет…

Хотя алхимики и не спешили сдаваться, выбор у них был не слишком-то большой: тратить силы на авантюрные обманы-чудеса или пытаться раскрывать тайны природы, отказавшись от всего сверхъестественного — это теперь так модно! Не будем льстить Хеннингу Бранду: он выбрал последний путь не потому, что был ученым, и не потому, что им обуревала жажда знаний. Нет, им двигала корысть, но как бы то ни было, именно ему принадлежит история открытия фосфора.

Мечта на моче

«Ищешь Индию — найдешь Америку» — это известно всем, вот и в алхимической практике нашлась своя «Америка». Хеннинг Бранд, особо не блиставший предприимчивостью купец из Гамбурга, вознамерился отыскать алхимическое золото. Краем уха он слышал, что, якобы, моча может иметь в своем составе первичную материю. Возможно, он бы не принял эти слова на веру, но в свое время ему пришлось быть солдатом, а по совместительству еще и врачом. Так что кое-какими околомедицинскими и околоалхимическими знаниями он владел. А потому купец, алхимик по призванию, приступил к практическому осуществлению злато-сереброискательской мечты. Видимо, тот факт, что она замешана на моче, его не смущал. Кажется, он вообще не отличался особой щепетильностью, достаточно сказать, что за материалом для своих «философских» опытов он отправился в военный гарнизон, расположенный неподалеку, и собрал почти 1000 литров (исчисляя принятыми ныне единицами) искомой субстанции.

Так он засел в своей лаборатории и занялся выпариванием мочи. По окончании эксперимента у него получилась сиропообразная тягучая жидкость, которую он затем подверг двойной дистилляции. В полученном результате имелось твердое вещество, для которого в науке принят специальный термин — «мертвая голова». На этом достижении он не остановился и с удвоенной энергией принялся прокаливать «мертвую голову» и… — о чудо! — на дне колбы показалась светящаяся пыль. Стоит заметить, что Хеннинг Бранд и сам немало подивился, увидев этот переливающийся порошок. Нельзя сказать, чтобы он сильно обрадовался, ведь он рассчитывал получить золото, а тут какой-то фосфор, то есть, светоносец — именно так назвал свое открытие горе-алхимик. Впрочем, он быстро утешился, посчитав полученное вещество промежуточным звеном в цепочке трансмутации, ведущей к вожделенному золоту. Он принял фосфор за «элементарный огонь» или «первичную материю», иными словами, он решил, что сделал только первый шаг, причем очень удачный, на пути к получению золота, а значит, надо идти дальше, и тогда…

Секрет за 200 талеров

Весть о светоносце начала быстро распространяться и вскоре достигла ушей Иоганна Кункеля — алхимика при дворе курфюрста из Саксонии. Неведомое светящееся вещество Бранда очень его заинтересовало. Алхимик уговорил своего друга Даниила Крафта нанести визит незадачливому купцу и выкупить рецепт загадочного светоносца. Бранд не заставил себя долго упрашивать (видимо, в этот момент в нем победил купец, а не алхимик): 200 талеров — и тайна ваша. На том и порешили. Впрочем, это не помешало предприимчивому Бранду в дальнейшем бойко торговать фосфором, взимая за него плату, превышающую стоимость самого золота. Редкий случай, когда «первоматерия» оказывается дороже самой «материи». Впрочем, это ненадолго.

Фосфор на сцене

Здесь-то и начинается авантюрно-приключенческая история фосфора. Дело в том, что Крафт надул придворного алхимика саксонского курфюрста. Он решил, что вовсе не обязан делиться «тайным знанием» с Кункелем, и предпочел вслед за Брандом начать собственное дело по производству фосфора. Дела его пошли настолько успешно, что он придумал устраивать целые представления, основанные на демонстрации удивительных свойств фосфора. Одно из подобных «выступлений» проходило в Ганновере при личном присутствии Иоганна Фридриха, которое заинтересовало самого Лейбница. Он тогда как раз служил библиотекарем у ганноверского правителя. Неведомое вещество, способное освещать целую комнату, поразило известного философа настолько, что после сеанса он подошел к Крафту и предложил ему деньги с тем, чтобы тот раскрыл ему секрет фосфора. Однако Крафт отказал, и тогда Лейбниц, даром что философ, проявил редкую расторопность. Все к тому же Бранду был послан человек, который от имени герцога предложил ему продать способ приготовления светоносца. На этот раз купец «малость» продешевил: 9 талеров (как упали цены!) решили эту сделку в пользу Лейбница.

Борьба за свет

Здесь в историю «похождений» фосфора включился еще один персонаж — Иоганн Бехер, имевший научную степень профессора химии, ставку в университете и должность лейб-медика при дворе. Он также мечтал отыскать «огненную материю», в качестве производного от флогистона. (Флогистон — по представлениям химиков конца XVII—начала XVIII века — это «начало горючести», гипотетическая составляющая часть веществ, которую они якобы теряют при горении и обжиге. Но Лавуазье в 1772-77 годах разбил теорию флогистона в пух и прах). Предприимчивый Бехер принимает решение отправиться в гамбургские земли. Там он предлагает простоватому купцу новые высоты, а именно, службу при дворе самого герцога Макленбургского. Впрочем, теми же увещеваниями выведал секрет Бранда и сам Лейбниц.

Бранд отверг предложение Бехера, но намекнул, что способен расстаться с рецептом за некоторое вознаграждение. Последний молниеносно ухватился за предоставленную возможность. Впрочем, купец был честен со своим подельником не до конца. Свои соображения по поводу поиска «философского камня» он оставил при себе, несмотря на то, что мысль эта владела им безраздельно. Но, видимо, к подобным выводам пришли и без него. Иначе довольно трудно объяснить, почему среди противоборствующих сторон разгорелась такая напряженная борьба «за свет». И Крафт, и Лейбниц, и Бехер — все без устали «терроризировали» своими вопросами несчастного Бранда, у которого к тому времени уже голова пошла кругом от обилия предложений и возможностей. Самое удивительное, что этот горе-алхимик — первооткрыватель фосфора, постоянно оказывался в дураках. Как выясняется, он был не в состоянии правильно распорядиться своим открытием, распродавал свой секрет направо и налево. Когда к нему пришел очередной «проситель» — Кункель, тот самый придворный алхимик саксонского курфюрста, — он и с ним поделился своим «тайным знанием», причем даже неизвестно, получил ли он за это хоть какие-то деньги. А в результате и Кункелю стало известно, как получать светоносец. Несколько видоизменив способ Бранда, он начал синтезировать фосфор в массовых масштабах. Приятель Кункеля Каспар Кирхмейер вскоре опубликовал трактат с невероятно звучным лозунгом: Спустя столетия, мы наконец-то получили ночной светильник, не требующий для своей работы какой-либо источник энергии. Этакий рекламный проспект образца XVII века.

Одновременно и, в то же время, независимо

В то время, как Кункель открывал свое собственное производство светильников, некий Винченцо Каскариола, простой башмачник, живший в пригороде Болоньи, сделал еще одно эпохальное открытие. Он прокаливал камни и неожиданно отметил, что один из всех имеет ровное фосфорицирующее свечение (камень стал известен на всю Европу под названием «болонский»). А вскоре подобное открытие при обработке мела азотной кислотой сделал саксонский алхимик, который также обнаружил мерцающее свечение — «Гомбергов фосфор». Но полученные эти «фосфоры» имели явный недостаток по сравнению с веществом, выведенным Брандом-Кункелем. Они начинали проявлять свои удивительные свойства только после предварительного освещения. Удивительно, но все эти открытия имели место примерно в один и тот же период времени, при этом абсолютно независимо друг от друга.

Так светоносец перестал быть чудом, но фосфорная авантюра лишь начинала набирать обороты…

Роберт Бойль

Даниил Крафт, активно используя открытие Бранда, продолжал гастролировать по всем «городам и весям», устраивая театрализованные представления с фосфором. В мае 1677 года он «выступил» на заседании Королевского общества в Лондоне, и светоносец попал в перечень освещаемых тем. Естественно, что химик Роберт Бойль тут же принялся расспрашивать Крафта о таинственной природе светящегося вещества. Однако на все вопросы тот не стремился давать развернутые ответы, он лишь уклончиво намекнул на то, что основой для синтеза является моча. Этой информации Бойлю хватило для того, чтобы воссоздать все этапы производства фосфора, о чем незамедлительно сообщил членам Королевского общества.

Участь первооткрывателя

Вести из Англии быстро достигли Гамбурга, и вскоре Бранд уже готов был рвать волосы на своей голове — как же он продешевил! Только теперь он понял, какой бесценный дар был в его руках и как бестолково он им распорядился. Но, может быть, еще не все потеряно? Может, еще есть шанс отстоять исконные права первооткрывателя, которому и принадлежит история открытия фосфора? Купчиха Маргарита Бранд и ее незадачливый супруг решили обратиться к Лейбницу с тем, чтобы он попытался восстановить попранную справедливость. Но опоздали, Бранд сам продал свое открытие «по секрету всему свету». И все же Лейбниц приложил все усилия, чтобы предприимчивость Бранда была оценена по достоинству. Стараниями философа Бранд получил место при дворе герцога, где ему полагались еженедельные 10 таллеров и всевозможные государственные доплаты. Однако чего стоят эти деньги в сравнении с теми барышами, что сорвал Кункель, а теперь вот еще и Англия собралась отрезать хороший кусок от пирога, который Бранд выпек собственноручно. Кроме того, были весьма обоснованные опасения, что Англия же может стать обладателем вожделенного философского камня.

Тем временем в Англии

В самом деле, успех талантливого Роберта Бойля в работе над разгадкой тайны светящегося вещества был неминуем. Он изложил результаты своей работы в развернутом докладе королевскому обществу, который запечатал в конверт и передал лично в руки. Произошло это в 1677 году, а в 1694 тайна стала достоянием общественности. А пока она оставалась на вооружении ловких дельцов, таких, как Крафт. Впрочем, довольно скоро у него появился весьма серьезный конкурент. Ассистенту Роберта Бойля — Хенквицу не пришлось платить за то, чтобы узнать, как получить фосфор, в этот процесс он был посвящен, так сказать, по долгу службы. Он беззастенчиво воспользовался своими знаниями и поставил фосфорную технологию на широкую коммерческую ногу. Вскоре жители Лондона обнаружили на своих домах заманчивые объявления о том, что некий химик Хенквиц, изготавливает чудодейственные снадобья, а также оказывает услуги по изготовлению форфорицирующих веществ по цене 3 фунта — унция. Упор делался на словосочетание «только он», который более полувека приносил своему рекламодателю неплохие дивиденды. Другому предпринимателю — Крафту — пришлось несколько хуже. Впрочем, в своих несчастьях виноват он сам. Дело в том, что в какой-то момент он перестал удовлетворяться одними лишь театрально-фосфорными постановками. Неизвестно, то ли в нем взыграл ученый муж, то ли сквалыга, но он принялся фанатично искать философский камень. Бесконечные дорогостоящие опыты по трансмутации разорили его вконец, так что умирать ему пришлось в нищете. Что ж, не он первый, не он и последний…

А что касается философского камня, то его пока так и не нашли…

Опыты с фосфором — видео